Дневник Касима аль-Артуна. Часть вторая. Мрачные органы и местоположение

…Старые женщины-вдовы хоранцев объединяются в общину и живут удаленно от основного народа, дальше от чащи и горы, ближе к реке, в укромном глухом месте на юго востоке вне хоранского Священного ромба. Их мужчины погибают на войне с вражескими племенами, которых они называют теплыми чужаками на своем древнем языке, которому, по хоранским преданиям, научили человека треск мороза, хруст снега и вой вьюги, а то есть силы зимы. Этих женщин обеспечивают пропитанием лесники. Лесниками хоранцы называют мужчин, которые потеряли своих жен, ведь по обычаям хоранцев муж обязательно должен умереть до жены. Лесники это как правило мужчины среднего возраста первых седин, они занимаются добычью дичи на охоте и воды из предгорных ручьев и родников для хоранских вдов. Тем не менее, среди хоранок зачастую встречаются и такие женщины, которые уже не видят смысла в жизни без служения своему мужчине по повелению мрака, заживо хороня себя рядом с мужем заполночь, на следущую ночь после погребения мужа, в разгар сильной бури, идя по отчаянному зову черного сердца к нужной могиле, держа в руках самый свежий стланик, и раскапывая верхний слой снега голыми руками, после этого ложась в вырытую яму вниз лицом, смотря в глаза мужа сквозь слой снега и видя там темные искры из голубых льдинок, и так замерзая насмерть, будучи заметенной сверху вьюгой. Хоранцами это не одобряется и не порицается. Они воспринимают это как волю владычицы своей жизни, ведь без мужа женщина целиком принадлежит себе впервые, так как до ее замужества о ней заботятся родители, но и им полагается слышать ее, ибо голос каждого хоранца священен, правда в разной степени ледяной тяжести, в зависимости от деятельности и положения в народе. После смерти мужа женщина вольна отдавать себя зиме как ей угодно. О вдовах, ушедших в гроб за мужем хоранцы говорят: «Зимняя ночь засыпана хладнокровностью снега и истерикой вьюги в родных объятьях мороза, свежих и чистых как белоснежный покров, жестких и суровых как лед». Умереть не зимой и не ночью во сне для хоранцев это большая трагедия. Зимой собирается целая процессия, состоящая из выдающихся мужчин старого и молодого поколения клана, включающая также наиболее приближенного союзника, то есть человека из близкого, дружественного клана. Хоранцы — это народ, объединивший в себе четыре племени общего происхождения с кожей, белой как снег. Хоранцы полагают, что их тела слепила вьюга из снега, что лежал на вершинах гор с круглыми головами, сдув его вниз к подножью комом формы человека. Первоначально снег осел на горах с округлыми вершинами, ниспав с Возвышенности Незамерзающих. Так в мире постоянного несменного знойного дня наступила первая зима, а последняя, Всемирная зима покроет все на земле в час Заветной Ночи. Затем из снега на этих небольших горах появились снежные люди, первые из хоранцев. Они оказались на четырех сторонах священного хоранского ромба, а затем сошлись у Возвышенности Незамерзающих, которая была в центре этих сторон. Хоранцы увидели ее черную вершину и соорудили из ее камня черный дом вождя, которого со времен встречи всех племен они стали избирать, научившись языку от дующей во время их похода к черной горе вьюги, а также от хруста снега под ногами и треска зимнего мороза, которых заговорил мрак. Каждое хоранское племя имеет легендарного первопредка, который равен первопредкам иных хоранских племен, ведь все они были сотворены в один момент. Во время похода к Возвышенности Незамерзающих, каждое племя столкнулось со враждебными племенами света, которые вторглись на хоранскую территорию или которые уже обитали до хоранцев на ней при главенстве жаркого дня. Этими племенами являлись творения солнца, которые были созданы по велению мрака для того, чтобы хоранцам было с кем воевать, тем самым поклоняясь ему, ведь война для хоранцев является главным ритуалом поклонения мраку, стержнем их смысла на этой земле. Пределы хоранского ромба являются очертаниями той черной горы, что вынырнет из под земли в час Заветной Ночи. Возвышенность Незамерзающих является ее шпилем, вонзенным в земной покров, подобно тому, как зрачок своим копьеносным острием воткнут изнутри мрачного сердца в белоснежное зимнее непроглядное полотно. Солнце лежит перед Тьмой, дальше от мрака, но оно его творение. Бледное зимнее солнце подобно белку, а Тьма подобна зрачку, в глубине которого зияет черное правое сердце. Тьма ближе к мраку, но она лишь покрывает его. Глубины мрака не доступны для тьмы, как волосы не могут пробраться вглубь темени, напрямую к правому сердцу хоранца, где живет мрак, или же к сердцу Возвышенности Незамерзающих, где начинается ромбовидный пещерный вход в подземный ужас неизведанного мрака. Западные хоранцы, достигнув вершины Возвышенности Незамерзающих, принесли с собой ледяные копья, которыми они сражались с чужаками. Эти копья были подобны висячей наледи, похожей на их замерзшие бороды, а также окоченевшему стволу дерева без веток. Северные хоранцы принесли с собой ледяные мечи с черными остриями, подобные по виду Возвышенности Незамерзающих с ее предгорьем. Южные хоранцы принесли с собой ледяные луки с вмороженными в них упругими свежими волоконами деревьев и жилами убитых животных, а также с ледяными тонкими стрелами, что определило их ремесленнические задатки в будущем. У восточных хоранцев считается, что южане принесли с собой метательные ледяные ромбовидные пластины, заточенные с четырех углов, которые были подобны полной луне, и которые послужили прообразом для ледяной пещеры вождя, по образцу которых жилище вождя и было построено, что также говорит о будущей ремесленнической участи южан. Хоранцы не знают круга или же не используют его как нечто принадлежащее свету, лишенное углов, а значит морозности и остроты, позволяющей бодрствовать в зимнем мире. Зрачок хоранских глаз имеет ромбоподобную форму, что и позволяет им видеть в темноте и избегать всего круглого. Зрачок ремесленников из южан отдался теплым, заботливым, выделывающим рукам солнца и стал похож на круг, что и позволяет этим хоранцам сооружать несвойственные для всех остальных хоранцев приспособления. Лук был подобен месяцу, половине луны, которую закрыла Тьма, наделяя хоранские стрелы своей разрывающей и образующей дыры и трещины во вражеских телах мощью. По луне хоранцы считают начало Большой Ночи и конец Большой Ночи, а то есть начало и конец месяца, а также полумесячного приближения к этому концу, когда месяц, похожий на глаз, натягивает тетиву для смертельного выстрела из зрачка вечнозрящего мрака в будущий раскол в сердце хоранца, обозначая час его погибели от вражеского оружия. Хоранцы выступают на войну в ночь, когда снежный ураган затмевает взор и на небе не видно звезд и луны, так зима оберегает душу хоранца от света, помогая ему умереть в чистой темноте ночи. Темнота это тень мрачной тьмы, которую она отбрасывает на землю. Ночь это живая слуга мрака, во властвование которой и живут хоранцы. Темнота это черный покров, одеяние ночи, подобно тому как лед это оружие мороза. Хоранцы выдвигаются к смерти от оружия врага в ночь леденящей и жгучей от холода любви мороза и ночи, а то есть в следующую ночь после последнего появления месяца, с помощью тетивы которого мрак стреляет своим смертельным взором в рубец смерти на правом сердце хоранца, которому суждено пасть в ночь грядущего сражения. Восточные хоранцы принесли с собой топоры, подобные глыбам льда. Луна считается у хоранцев тонким, хрустальным гробом для света солнца. Это свет, захваченный ночью и морозом в ледяной гроб, из которого луна светит бледным покорным сиянием. Мороз и ночь это слуги мрака, как и тьма. Мороз и ночь это возлюбленные. Вьюга это страстное дыхание мороза и ночи, их детище. Снег это их сын. Холод это свежий запах снега и вьюги, их прохладное и томное дыхание. Когда мороз и ночь жестко сталкиваются друг с другом в жестокой любовной битве, вьюга сильно пуржит в темноте. Из за этого трения выпадает снег, ложащийся белым покровом на землю. Снег сын мороза и ночи. Вьюга их дочь. Тьма, что чернее самой черной ночи, не является возлюбленной мрака, она его самая близкая слуга, ведь мрак полон и независим, он неизвестен и непонятен, загадочен и далек. Хоранцы говорят, что мрак чернее черного, но чернее черного является тьма, а значит мрак не обладает цветом, но он творец цвета, а значит не имеет четких границ и расцветок. Хоранцы говорят так о мраке, имея ввиду его непознаваемость, которую они обретут внутри их черной мрачной смерти. Лед это гроб воды и снега, даруемый морозом. Гроб это семя, состоящее из согласования сил, восходящих чем то иным, чем предыдущие два элемента, так из снега и воды взрывается лед, взрощенный для убийства и возвращения к гробу, так из мороза и ночи появляется вьюга и снег, которые тоже влекут к гробу: вьюга заметает гроб, а снег поглощает, и таким образом гроб всегда ведет к гробу конца. Глаза хоранцев преимущественно голубые, и потому они так трепетно относятся к чистому, бирюзовому, горному, родниковому, закаленному ночью льду, в котором способно проявляться черное пламя мрака. Чистый лед всегда находится под снегом, огроженный от лучей солнца, которые делают его серым, подтаявшим и несвежим. Снег это тот гроб, что сохраняет свежесть и холод, прохладное дыхание льда, а вьюга это та сила, что укрывает лед плотными слоями снега. Ледяное кольцо хоранских кланов подобно голубому цвету хоранских глаз, зрящих во мрак и зрящих мраком зрачка из сердца. Глаз является очень важным органом для хоранцев и потому они носят кольцо, схожее с ним по форме, которое представляет собой ледяное основание, куда вморожен мрачный камень, осколок от первой пещеры вождя хоранцев, который есть у каждого главы хоранского рода. Хоранцы считают, что их снежная плоть налепилась на метель их души, и дабы тело удержалось на земле, мороз вложил в человека правое гробовое сердце из льда, которое черно и впитало ночь и мрак, которое не бьется и жаждет смертельного раскола, дабы ожить мраком, и потому хоранцем важно всегда быть в холоде, дабы их ледяное сердце не растаяло. Внутрь этого сердца мрак с помощью ночи и мороза вложил часть себя и запечатал этот сосуд до момента смертельной трещины в нем, когда хоранец погибнет в бою и будет готов расцвести своим мраком во мрак незивестности. То, что пульсирует слева хоранцы назвают шалостями вьюги, вызывающей желания похода и передвижения. Это орган, с помощью которого осуществляется и контролируется движение всего тела. Правое же сердце покойно и стойко, оно отяжеляет буйства вьюжной души и призывает к хладнокровной рассудительности, оно отвечает за видимое и различение этого видимого в ледяной пластине за глазами. Сердце узнает подлинное, где содержится мрак, в предметах зимнего мира посредством зрачка, который напрямую связан с черным сердцем, а ледяная пластина за глазами сохраняет важное увиденное, сочетая его с другим важным, скрепив эти образы стержнем темени, который также напрямую связан со зрачком и кончиком черного сердца, и таким образом хоранцы мыслят и запоминают. Кончик ледяного черного сердца это то место, где покоится мрак, это сердце сердца, его гробовая пещера, где он ожидает высвобождения. Острие стланика, которым пишут сакральное хоранское имя является подобием мрачного острого кончика черного хоранского сердца, таким образом хоранцы пишут сердцем и для сердца, глазами сердца для мрачных глаз сердца. Хоранское сердце черно оттого, что в нем заключен мрак, покрытый вуалью непроглядной тьмы, ведь тьма является непременной спутницей мрака, сокрывающей его от глаз мира до часа расцвета, когда хоранец придет в его пещерные смертельные покои. Темя, зрачки и сердце являются точками, обращующими собой черный ромб, обозначающий вход в мрачную пещеру на Возвышенности Незамерщающих и сам мрак. Форму ромба имеют вход из тьмы во мрак, темя, шпиль Возвышенности Незамерзающих, а также ее подземное основание, зрачок и правое сердце. Черный ромб, зияние которого будет видно на черном полотне Вечной Ночи в час расцвета мрачной весны, является торжеством мрака на квадратной земле, упраздняя круг старой земли и круг погасшего тленного солнца, но сам мрак неопределим в фигуре, хоранцы лишь обозначают его сакральным для них ромбом, который определяет порядок их жизни, но не сам ромб, а ромб как знамя мрака, ибо мрак для хоранцев превыше всего. Мрак будет зиять ромбом оттого, что Тьма имеет ромбовидную форму как праведное творение, и потому хоранцы будут видеть некий вход во мрак, как сквозь трещину в ледяном жилище видно необъятную ночь. В час Заветной Ночи погаснет солнце и из его потухающей середины раскроется ромб мрака, очерченный Тьмой, подобно тому, как цветок вырастает из промерзшей земли или же как клинок, пронзающий белоснежную плоть, с которого капает черная кровь. Мрак подобен темени, которое прикрывают волосы тьмы, ведь темя считается закрытой частью хоранцев, подобно их сердцу и зрачку, а потому темя оголяют лишь мужчины, бреющиеся налысо перед войной и готовые к встречи со смертью, отворяя вход во мрак и отращивая волосы лишь в период пребывания в поселении, а также во время ухода вслед за зимой, когда в мире наступает лето. Волосы хоранцев подобны шлему, который защищает их от возможных солнечных лучей. Хоранцы бреют их, уходя на войну как в последний путь, оголив свое темя для разительного смертельного удара мрака. Осенью, с первым глубоким снегом и тяжелыми холодами, хоранцы возвращаются на территорию Священного ромба, будучи заросшими без войны, ведь они уходят в те северные края, где не обитает никто кроме них. Эти вечно снежные дали оберегают их от солнечного света во время власти солнца на земле. Там хоранцы пережидают земное лето, не занимаясь ничем, кроме молчаливых разговоров сердцем с зимой, морозом, вьюгой и мраком. Хоранцы не могут жить без войны, иначе они не обретут свой мрак, а потому навсегда оставаться вдали от Возвышенности Незамерзающих они не могут, не считая тех ночей, когда на земле наступит абсолютная власть лета, то есть когда хоранцы вынуждены будут надолго уйти на сакральный север, вернувшись лишь в последний час к своему новому черному вождю, когда в мире наступит Вечная Ночь для расцвета мрака. Мороз сделал хоранскую плоть еще более крепкой, оледеняя снежное тело со всей жгучей жестокостью, стараясь обжечь его до большей прочности во имя сохранения мрачного сосуда внутри него. В местах, которые затвердели сильнее всего появились каменные пластины, то есть ледяные кости. Кости появились на лице, дабы оберегать тонкий лед глаз. На ногах, дабы шагать по большим сугробам и нести правое сердце над землей. На руках, дабы убивать врагов. И на ребрах, дабы у черного сердца был щит от незначительных повреждений. Дыхание хоранцы понимают как игру душевной вьюги внутри их тел, и без этого дыхания их тела мертвы, подобно покойному недвижимому льду и снегу. Без вьюги внутри снежно-ледяного тела хоранцы немы, ведь вьюга позволяет им извлекать звуки изо рта, превращая их в речь. Глаза у хоранцев бывают и зелеными, тогда они полагают, что душа этих глаз пахнет вечнозеленым стлаником. Зеленоглазые хоранцы наиболее активны и подвижны в быту у деревьев, подобно тому, как стланик развивается на холодном ветру и бойко борется иглами со светом, являясь подобием охранения хоранского зимнего уклада от солнечных лучей, стойкой и непримиримой обороной от солнца. Голубоглазые хоранцы спокойны, хладнокровны и бесстрастны, как лед, а потому лишь из зеленоглазых хоранцев выходят лесники, отшельники и отшельницы, тогда как голубоглазыми бывают лишь войны. Зеленоглазые хоранцы считаются наиболее склонными к лесничеству и отшельничеству, будучи связаны со стлаником из Священной чащи, а то есть с поклонениями мраку и тьме вне сражений, среди деревьев, используя вечнозеленые ветки в своих ритуалах. Зеленую хвою хоранцы применяют лишь в ритуальных целях. Кареглазые хоранцы считаются более склонными к изготовлению различных приспособлений, имея в глазах цвет дерева, который и определяет их склонности и характер. Кареглазые хоранцы спокойны, но не воинственны, подобно многолетнему невозмутимому стволу дерева. Дерево неподвижно и не способно уйти со своего места, в отличие от острого льда, который жаждет разить и скользить острием сквозь вражеские тела. Какого цвета у хоранцев глаза, к такому цвету их и тянет вьюжная душа, определяя их предназначение. Коричневый это цвет ремесла, подобно тому как дерево похоже на естественное изделие, состоящее из веток и корней, выращивая их из себя из года в год, приспосабливаясь под условия среды, не сходя со своего места. Ремесленники мужчины занимаются добычей, а ремесленники женщины обработкой добытого. Браки между мужчинами войнами и женщинами ремесленниками не запрещены, но не считаются желательными, тогда как девушка, родившаяся у война не имеет права губить будущего война в своем чреве, выходя замуж за ремесленника. Ремесленники отцы понимают главенство и важность войнов для их народа и сами не допускают подобных браков. Чаще всего дочери войнов хоранцев выходят замуж за членов дружественного воинского клана, укрепляя их связь между собой. Совершившие запретный брак или блуд хоранцы бегут на юг. На юге они могут поселиться в ремесленной общине и не будут удостоены порицания, как если бы они остались в своем клане, где потеряли бы все общественные права, кроме права на совместную жизнь, жилище в лесу и помощь родственников через лесника. Подобные пары большая редкость. Сейчас они живут на юге, а раньше поселялись в окрестностях Священной чащи и жили уединенной жизнью в дали ото всех. Их не трогал никто, ведь хоранцам запрещено убивать хоранцев, не считая редких случаев тягостных преступлений против хоранской мрачной религии и правил избрания. Существует предание о вожде, который на предсмертном одре, будучи смертельно ранен, из последних сил восстал с ложа, дабы пронзить мечом сердце своему сыну, который вопреки совету вносил смуту в собрание, вознамереваясь узурпировать правление, чреватое расколом среди хоранских племен, а также выбором вождя без совещания войнов, что считается одним из самых страшных преступлений, наряду с убийством хоранца без должной на то причины, а также непочитанием мрака. Отец имеет больше прав на убийство бесчестного сына, как его родитель. Такое убийство считается благородным, ведь оно гарантирует погибшему мрак, пред которым он предстанет, дав ответ о том, как он пал, и при этом одновременно убирая его со снежной земли, позволив ему унестись в ее глубины. После убийства сына отец сам упал замертво, и в ту же ночь после похорон отца и сына хоранцами был избран новый вождь. С тех пор у хоранцев не было подобных случаев. Хоранцы никогда не проливают черную ночную кровь друг друга, ведь так они оскорбляют ночь, мороз и мрак. Существует также предание о хоранце, который желал, чтобы в его сердце ударила зимняя молния, дабы он сразу взорвался мраком и во мрак, попадая напрямик в испытание темным огонем. Мрак услышал его и даровал ему ночной удар черной молнии прямо в сердце, когда мужчина бродил по Священной чаще с голой грудью, указуя острием ледяного меча на свое правое сердце. Молния считается хоранцами разрывом этого мира на миг с отворением бездны мрака. Молния раскрывает мрачную глубину, зияющую через Тьму, на один вздох страстной вьюги. Хоранцы измеряют часы по самым гулким завываниям вьюги, и так один час равняется самому резкому и пугающему гулу, ярко выделяющемуся среди прочих. Когда нравы ремесленников южных поселений портятся, южные войны из хоранцев с более преданными и чистыми из ремесленников перемещаются ближе к северу, становясь самым южным рубежом хоранского клина. Так происходит в случае если существенное количество ремесленников поддалось дурному воздействию от близкого контакта с иными племенами или влиянию дня, так как ремесленическое предгорье живет своей жизнью в незначительном отдалении от возвышенности воинских жилищ, поставляя им пищу и необходимые для проживания ресурсы, так как войнам запрещено заниматься деятельностью, не связанной с войной, имея ремесленников в своем числе не как слуг, а как кости, заботящиеся о мрачном сердце, созданном лишь для войны, оберегая их чистоту от земных хлопот. Поэтому у южных ремесленников впоследствии появились символы костей на шее, что говорит не об их чрезмерной устремленности к смерти, а о том, что они твердый щит, костяк скелет и опора любого хоранского поселения, на которой оно держится. Ремесленники это стены существования на земном полотне, хребты ромба, а войны это сама Возвышенность Незамерзающих, смертельная энергия и сердце, без которого эти стены напрасны, как жилище без человека. В легендарные времена были лишь войны, занимавшиеся исключительно войной с племенами, созданными из теплой бесснежной земли с помощью солнца. Из за этого эти племена так смуглы и потому они мерзнут зимой, вынужденные укрываться от нее одеждами, тогда как для хоранцев одежда служит лишь в качестве обозначения положения в народе. В случае, если лишь незначительное число ремесленических жилищ поддалось дурному влиянию дня, их изгоняют на общем совете клина или поселения, куда входят главы и значительные представители ремесленнических и воинских родов, и тогда изгнанники мигрируют на юг, как правило вливаясь в чужие племена или же образуя небольшие самостоятельные поселения, живущие по своим законам. Ремесленники по своей природе склонны к обжитию на этой снежной земле, создавая из своих душ чащи леса, желая простоять неподвижно и безызменно неисчислимое множество зим. Их интересуют новые изобретения, облегчающие им жизнь. На этом пути они забывают о смерти, о которой им всегда напоминают доблестные войны собственным присутствием, не склонные к жизненным приманкам, а потому на общем собрании поселения воинский голос весит в два раза ледянее, чем голос ремесленника, склонного защищать своих провинившихся друзей и родичей, дабы оправдать их жизнелюбивую вину. Голос ремесленника весит одну зимнюю жизнь, голос война весит ледяную жизнь и мрачную смерть, жизнь во имя смерти. Для хоранцев малозначима внешняя красота вне зависимости от проявляемого характера, но у них ценятся качества льда их сердца и чистота вьюги их души, что читается в глазах и зрачке. Чем более человек склонен к жизни, тем его глаза мутнее, и чем он ближе сердцем к смерти, тем его глаза чище, зияя мрачной глубиной в зрачках. Когда голубоглазому хоранцу плохо внутри, когда он угасает и хмуреет, его глаза начинают сереть, подобно тому как сереет бирюзовый лед, которого коснулось тепло. Красивое лицо считается даром вьюги, выделавшей из него складный вид, приятный всякому глазу, мягко отточив снежную гладкость до ровных, аккуратных контуров. Такое лицо считается вьюжным, не вызывая особого напряжения в зрачке. Все незначительные искажения в теле, грубая и резкая рельефность лица и тела считаются даром мороза, который отколол от замерзшего снега части глади и сделал из этой глади заостренность, неровность и выпуклость. Эти выпуклости считаются у хоранцев очень мужественными, выдающимися, воинственными, колющими и острыми, как сам лед и мороз, а вьюжность лица, то есть его мягкость — очень женственной. Хоранцы полагают, что некая избитость, израненность — это то, против чего воюют силы тепла в битве, а потому некоторое безобразие считается хоранцами подарком мрака, от которого искажается, корежится круглый светлый мир и против которого бьется день, желающий порядка, вечного покоя и безупречности. Это неповторимая отметина, которая является явным мрачным знамением, неким послаением иным хоранцам, обозначая, что выделенный человек должен сыграть важную роль в жизни всего народа, клина или клана, иначе этот знак и вовсе не был бы предоставлен хоранским глазам, а остался бы тайной внутри души этого хоранца. Остывание и сон — это силы тепла. Все шрамы для хоранцев прекрасны, несовершенство является совершенством мужского достоинства. Хоранцы считают, что войнам в принципе нет нужды во всем прочем снаружи мира, ведь их путеводной звездой в жизни становится лишь их одинокое сердце, сердце их мрачной смерти, кроме которого нет ничего существенного на этом свете. Жить для хоранцев означает всегда помнить о смерти и мраке. Боль для хоранцев — это памятное кусание мороза, дабы тело и душа в моменте боли вспоминали о мраке и забывали о мире и его уюте. Мороз говорит болью. Мороз хоранцы кормят своей болью. Зимние ночи в Священном ромбе хоранцев пахнут ледяной смертью, которая дует из бездны Тьмы. Боли хоранцы желают и после смерти, дабы избежать сна во Тьме. Праведные хоранцы одолевают свою смерть и взрываются ею, но есть и те, кто остается ее рабом, живя в страхе встречи со мраком, будучи неправедным человеком. Болью хоранцы отмеряют свое жизненное время до финала смерти, а то есть болью хоранцы отмечают важные моменты в своей жизни. Хоранцы считают, что под снежным покровом находится темный огонь, который в период зимы успокаивает снег, создавая для этого огня своим покрытием ночь из Тьмы, ледяной храм Тьмы и мрака, дабы огонь был тих и трепетал перед Священной темнотой и холодом. Снег тает, когда темный огонь набирает силы по мере приближающейся власти летнего дня, и вырвавшись, он заливает своей горячестью весь мир, пробудив его от зимы. Так наступает лето и власть теплого солнечного дня, а вместе с ними приходят и светлые ночи. Из сугроба пробивается смертельная роза темного пламени к ночному мрачному ромбоподобному зиянию, являясь этим же мраком, и это одно из священных знамений хоранцев. Хоранцы полагают, что их волосы это окоченевшая, застывшая вьюга, примороженная к черепу и развивающаяся мертвецом на сугробах их тел. Волосы хоранки невероятно тонки и подобны вьюге, которая на теле человека потемнела от ночи и отяжелела от мороза, став этими волосами. Корни волос хоранцев черны как ночь, но отрастая они постепенно светлеют, подобные лучам солнца и земным всходам, притягивая хоранцев к жизни, и потому хоранцы стригут их, дабы избавиться от этого бремени. Темно-русые волосы это знак победы и главенства Тьмы над солнцем, но также и того, что мрачные корни волос сотворили и свет и тьму, и из этих корней они выросли. У легендарных хоранцев волосы были белы как снег с черными корнями и бирюзовой наледью. У их потомков волосы стали терять белизну и сереть, а бирюзовая наледь пропала с их кончиков. У современных хоранцев волосы стали светлеть от приближающейся власти и царствования дня на земле. До замужества волосы хоранки еще способны держаться на голове, заигрывая с метелистыми порывами, но когда хоранка выходит замуж и проводит первую ночь с мужчиной, внимая его ледяное гробовое семя, ибо семя есть гроб двух сил, с зачатками нового сердечного мрака, ее волосы становятся хрупкими и ломкими, ибо они чрезмерно замораживаются этим льдом изнутри ее лона, и внезапный порыв холодного ветра способен снести их с головы, превратив в снежную труху, а потому всякая замужняя хоранка покрывает свою голову, и оттого голова хоранок становится седой, что цвет ночи волос постепенно охлаждается изнутри до ледяного окоченения, обнажая их природную вьюжность, ведь когда тело тяжелеет и тянется вниз к гробу, вьюжная душа становится более свободной от его обьятий, так как от нарастающего застывания и неспобоности регулировать силы в своем организме лед становится хрупким и трескается, и тогда вьюжная активность постепенно его покидает. Седой мужчина считается мужчиной вьюжным, задержавшимся на этом свете и он часто ищет нарочитой смерти в бою. Дедами хоранцы становятся очень рано, так как их сыновья и они сами рано берут в жены женщину и зачинают с ней детей в первую же ночь брака. В среде ремесленников умирают во сне или на охоте. Смерть на охоте или во сне для ремесленников считается приемлимой, позволяющей им достичь мрака, являясь опорой войнов на земле, а значит способствуя освобождению их мрака на священной войне. Мрак дарует предназначение для каждого хоранца. За должное выполнение своей миссии на земле хоранец и обретает мрак, получая тяжесть сердца, которая внутри смерти поможет хоранцу войти в свой мрак, а не витать в темноте, подобно тому сердцу, которое было легко и слабо под влиянием развращающего дня. Лицо для хоранцев является подобием ледяного камня, на котором вьюга и мороз оставили свои неповторимые отметины под влиянием мрака, подобные сакральному имени хоранцев, написанному на лице, и таким образом само лицо является в своих чертах письменами, сообщающими о судьбе хоранца, которую мрак предписал ему. Глаза хоранцев сделаны из более тонкого льда, позволяющего мертвым остаткам света в ночи отражаться в них и отражать видимое внутрь, но при этом в хоранских глазах присутствует и блик мрака в виде зрачка, который поглощает весь свет и позволяет хоранцам видеть во тьме сакральные вещи, ведь зрачок в глазах является сосредоточенным ромбовидным отражением от заостренного кончика правого черного сердца, содержащего в себе мрак. Таким образом благодаря остаткам света, подобным наледи, на вещах в мире, хоранцы в ночи видят очертания предметов в сплошной тьме, а благодаря мраку в зрачке хоранцы среди сумрачных образов видят на фоне этих теней подлинное, то есть то, чего коснулся мрак, и потому ночь видна, отличаясь от Тьмы, что она соприкасалась со светом в сражениях, имея его кровь на своих одеждах, благодаря которой хоранцы и различают вещи на земле. Тьму же хоранцы видят благодаря мрачному элементу в сердце, подобно тому как благодаря остаткам света можно увидеть ночь, но сам мрак невидим, ибо посредством него хоранцы и зрят все остальное, и главнее мрака нет ничего. Зрачок, темя и кончик черного сердца хоранцев связаны между собой. Правым сердцем хоранец мыслит и видит, так как это сердце связано с теменем и зрачком. Таким образом, хоранцы видят подлинное сердцем, а все остальное чувствуют левой вьюжной душой, отвечающей за саму льдистую оболочку глаза, его движение и за подвижность тела в принципе. Благодаря вьюге хоранцы чувствуют и дышат, и эти волнения возникают внутри левой стороны груди оттого, что вьюга знакома с днем и бьется с ним в период его господства, а Тьма, посредством ночи и мороза, охлаждает ее, очищая. Поэтому вьюга это копье, втыкающееся в лучи зимнего дня, пытающаясь отбить их удары от заветной горы, тогда как снег это щит, охраняющий чистоту льда. Мороз это гроб, благодаря которому солнце такое бледное зимой, а ночь покрывается Тьмой и уходит в нее в период господства дня, который заслоняет Тьму на земле для людей. Мрак создал день, дабы между светом и тьмой шла война, чтобы тьма и ночь в битвах со днем поклонялись и служили мраку, подобно тому как хоранцы бьются с теплыми племенами, осуществляя поклонение своими сражениями, желая пробудить свою смерть, разбив о вражеский удар свое сердце. Ночь подобна хоранской войне, а Тьма подобна смерти, и обе они желают услужить мраку в своих битвах. Снежная плоть и кровь хоранцев невероятно холодны, а потому лед не примерзает к их белоснежной коже и не вызывает у них чувство обморожения…

Источники:

• YouTube
• VK

• ХОРАНСКИЙ АЛФАВИТ (РЕКОНСТРУКЦИЯ РОМБИЧЕСКОЙ ИЕРОГРАФИКИ)
• Дневник касима аль-артуна. часть шестая. избрание вождя и имянаречение
• Дневник Касима аль-Артуна. Часть пятая. Хоранская метафизика
• Дневник Касима аль-Артуна. Часть первая. Начало дневника. Испытание ледяным подснежным гробом
• Дневник Касима аль-Артуна. Часть вторая. Мрачные органы и местоположение